Станислав Р*аевский: «Все, что происходит во сне, невероятно важно» Что если люди вокруг – лишь персонажи нашего сна? А все, что происходит в нашей жизни, – это и есть сон? Юнгианский аналитик Станислав Ра*евский рассказывает, почему реальность мало отличается от сна и как это знание помогает жить свободнее. ![[IMG]](/upload/parser/2021/03/69949.0.jpeg)
Я часто спрашиваю клиентов, когда мы работаем со сновидениями: кого вам напоминает персонаж из сна?
На эту тему есть анекдот. Утром у психоаналитика раздается звонок:
– Ой, у меня такой ужас, мне нужно, чтобы вы срочно меня приняли.
У психоаналитика как раз выдался свободный час. К нему приезжает встревоженная пациентка:
– Мне приснилось, что я прихожу к вам на сессию, а у вас спереди ваше лицо, а сзади – лицо моей матери. Я проснулась в ужасе, позавтракала кока-колой, и вот я у вас.
Психоаналитик:
– Кока-кола? И вы это называете завтраком?
Фрейд считал, что за маской любого персонажа из сна прячется лицо матери или отца. Мать мы найдем везде – в любых отношениях, во взглядах и даже способе думать. Это наши первые отношения, и все остальное вырастает из них. В том числе наши желания. Если то, чего мы хотим, не становится реальностью в жизни, оно реализуется во сне. Я верю, что большинство сновидений именно так и устроены: в них мы удовлетворяем свои желания.
Но дело не только и не столько в этом. «Дневной сон» нашей жизни – это точно такой же сон. Я иду по улице или что-то делаю по работе, а у меня внутри – неосознанные или осознанные желания, и я все время ищу, как их удовлетворить.
Был такой отличный эксперимент, в рамках которого исследовалось движение глаз. Испытуемые собирались в помещении, на корпоративе, их снимали и отслеживали движения глаз. На какую часть тела все смотрели чаще всего? Правильно, на попу. Кстати, и мужчины, и женщины.
Желание и сопровождающая его фантазия лежат в основе любого страдания
Чаще всего реализовать свои желания у нас не получается. Поэтому желание, сопровождающая его фантазия и невозможность реализации лежат в основе любого страдания. И даже получая то, чего хотим, мы тоже страдаем, потому что реальность почти никогда не соответствует тому, что мы себе нафантазировали.
Если я хочу удовлетворить свое желание за счет кого-то другого, я обречен страдать. Я требую от него стать тем, кто существует внутри меня, – матерью или отцом. Я делаю его зеркалом своих желаний. Как живой отдельный человек он для меня не существует.
Как выбраться из этой ловушки? Понять, что можно найти счастье в самом желании. У меня есть желание, и мне нужно что-то с ним сделать. Что я могу сделать с ним? Обратить внутрь себя, начать изучать. Наблюдать за собой во время появления желания – как я его переживаю. Но прежде всего я должен понять: то, как я себя чувствую, касается только меня. Другой здесь ни при чем.
А теперь представьте, что вы спите. Более того, вы спите все время, и все, что происходит вокруг – это ваши сновидения. Вышел на улицу, спускаешься в метро – спишь. Вышел из дома, пришел на работу – спишь. Нам кажется, что все, что происходит во сне, не имеет значения. На самом деле наоборот: каждый, кто попадает в фокус вашего внимания, становится невероятно важен. Он в вашем сне – значит, он зачем-то там появился.
Вот мы идем по улице и думаем: «Люди противные, внимания не обращают, они не интересны, не важны». А если я иду, думая, что это сон, мне становится интересен каждый: «А что тут эта бабушка делает? Непонятно. Может, она знает секрет моего счастья? А это кто тут возник?»
![[IMG]](/upload/parser/2021/03/69949.1.jpeg)
Понимая, что мир вокруг – это тоже в каком-то смысле наш сон, мы начинаем проще относиться к тому, что нас задевает. Мы перестаем перекладывать вину за свои эмоции на других, на обстоятельства, ведь мы сами сделали их виновниками нашего страдания. Наши ощущения и воспоминания всегда немного подправлены изнутри – мы воображаем то, что видим, режиссируем это.
А еще во сне мы можем вступать в диалог с объектами, которые там находятся. Можем задавать им вопросы, что-то у них узнавать. Юнг рассматривал все объекты из сна как части нашей психики. По сути, это наши субличности. Они могут стать проводниками, источниками открытий.
Американский психотерапевт Арнольд Минделл считал, что бессознательное говорит с нами не только во сне, но и на уровне тонких периферийных видений. Почувствуйте, куда незаметно двигается ваше тело. Отдайтесь боковому зрению. Попробуйте увидеть человека, который где-то на периферии привлекает ваше внимание.
На занятиях мы выполняем такое упражнение. Вы подходите к человеку, который привлек ваше внимание, и спрашиваете его: «Что вы делаете в моем сне?» Это человек должен ответить первое, что придет в голову. Получив ответ, вы сможете долгое время обдумывать его. А главное, раз мы спим, такая незапланированная встреча может выдернуть нас из матрицы сна.
Выберите любой объект или человека рядом с собой, спросите у него: «Что ты сейчас делаешь в моем сне?»
Юнг считал, что, лишь договорившись со своим внутренним персонажем, мы сможем понять других людей. И напротив, если мы не будем воспринимать других как важных персонажей нашего сна под названием «жизнь», то никогда не проснемся. Мы будем пребывать в тумане собственных комплексов и вместо диалога будем отыгрывать их снова и снова, использовать других как зеркала своих желаний.
Поэтому − входите в контакт с образами, внутренними или внешними. Разговаривайте с ними. Можно делать это мысленно. Выберите любой объект или человека рядом с собой, спросите у него (молча, про себя): «Что ты сейчас делаешь в моем сне?» Получите ответ. Продолжайте диалог: человек или объект будет отвечать вам нечто неожиданное, а вы – отвечать ему. Этот диалог можно продолжать, пока не иссякнет его энергия.
Цель этого упражнения – проснуться от волнообразной природы переживания. Во сне воспоминания похожи на волны, которые постоянно колышут нас, а нам нужно самим стать океаном этих переживаний, стать материалом, из которого сделаны волны. Или зеркалом, в котором они отражаются.
И кстати, отличный ответ на вопрос о том, что ты делаешь в моем сне: «Я люблю тебя».
